2 апреля 1940 года Алтайский крайком комсомола отправил в ЦК ВЛКСМ докладную записку «О фактах вражеского влияния контрреволюционных элементов на учащихся школ и учебных заведений Алтайского края». Начиналась она так:
«В конце марта месяца 1940 года органами НКВД раскрыта контрреволюционная молодежная организация в Рубцовском педагогическом училище.
Эта контрреволюционная организация состояла исключительно из учащихся. В нее входили 16 учеников старших классов педучилища, 14 человек из них являлись комсомольцами»...
Этот документ попал мне в руки в сентябре прошлого года, когда «Комсомольская правда» уже рассказала о воронежской партии молодых коммунистов, был опубликован роман А. Жигулина «Черные камни», поэтому невольно приходилось сравнивать эти две подпольные молодежные организации. Общего, похожего очень много. Но есть и одно существенное отличие — Рубцовский «Союз январевичей» появился почти на десять лет раньше, в январе 1939 года. Ровно полвека назад.
Первые месяцы шло активное вовлечение в союз новых членов из передовиков учебы, активных общественников. Им объяснялось, что организация создается для углубленного изучения марксизма-ленинизма, истории партии, для борьбы с извращениями директив ЦК ВКП(б) и Советского правительства местными органами власти. Каждый вступивший получал подпольную кличку. К «активной вражеской деятельности» «Союз январевичей» приступил осенью 1939 года, с началом занятий в училище. В декабре на нелегальном организационном собрании были утверждены программа и устав организации, форма членского билета, определены размеры членских взносов — 5 рублей вступительный и 2 рубля ежемесячные, — а также избран руководящий орган — комитет союза. Председателем комитета собрание утвердило Николая Камнева (Правдина), члена училищного комитета комсомола. Его заместителем и редактором нелегального рукописного журнала «Рассвет» стал Виктор Воронов (Бертонов), в комитет вошли также Василий Лысенко (Григорий Отрепьев), Григорий Иващенко (Олег Зорькин) и Александр Завозов. Трое из членов комитета — Камнев, Лысенко и Иващенко — односельчане, уроженцы села Селиверстова Волчихинского района, Завозов — из поселка Б. Салка Змеиногорского района, Воронов — из Амурской области.
На первый взгляд, все это напоминает романтическую занимательную игру. Да и возраст подпольщиков по нынешним меркам совсем уж юный — 16—18 лет. Однако если внимательнее всмотреться в то, что эти ребята успели сделать, а особенно вдуматься в мотивы их поступков, то станут очевидными не только незаурядные организаторские способности руководителей союза, но и высокое гражданское мужество, неподдельный патриотизм всех его членов. Как-никак, в условиях тотальной слежки, всеобщей подозрительности, нетерпимости к инакомыслию, борьбы с «врагами народа» они продержались больше года. За это время провели пять общих собраний и пять заседаний комитета, выпустили четыре номера журнала «Рассвет», распространили в училище две рукописные листовки, написали два письма в адрес ЦК ВКП(б).
В своей деятельности союз неуклонно следовал основным программным требованиям. Устав обязывал январевичей хорошо учиться, назубок знать историю партии, работать так, чтобы вокруг каждого были люди. На собраниях, на страницах журнала обсуждались вопросы конспирации, роста организации — запланировали, к примеру, принять 15 учеников первого класса (курса), чтобы было кому остаться после выпуска старших. Но основное внимание уделяли разоблачению бесхозяйственности, причин бытового неустройства, неудовлетворительного снабжения населения продуктами питания. И вот здесь-то, преднамеренно или нет, они выходили за рамки компетенции местных властей.
В докладной записке Николай Камнев обвиняется в том, что «в одной из Своих статей проводит контрреволюционную параллель между положением крестьянства во времена Радищева и положением колхозного крестьянства в настоящее время. Он делает вывод такой: «Раз Радищев, путешествуя из Петербурга в Москву и видя тяжелое положение крестьян — призывал к восстанию, так и мы должны готовить массы к восстанию». В письмах в адрес Сталина и Молотова они указывали на творящиеся беззакония, тяжелое положение заключенных в тюрьмах и лагерях, призывали освободить невинно пострадавших; критиковали практику вывоза товаров, продуктов питания за рубеж. В одной из своих листовок призывали учащихся не посещать занятия из-за некачественного питания.
Особый упор на недостаток питания не был случайным. Дело в том, что после заключения в августе 1939 года договора о ненападении с Германией прилавки продовольственных магазинов в городах и селах Алтая заметно опустели. В связи с перебоями в снабжении хлебом отмечались волнения студентов Барнаульского учительского института, группа девушек — учащихся Барнаульского педучилища — отказалась от посещения занятий, в некоторых школах Алейского, Смоленского, Мамонтовского районов распространялись листовки: «Дайте хлеба — будем учиться».
Но это все были единичные, стихийные проявления недовольства, поэтому их инициаторы не понесли сколько-нибудь серьезного наказания. И совсем другое дело — нелегальная «контрреволюционная организация». В марте 1940 года 6 учащихся 2 курса Рубцовского педучилища — комитет «Союза январевичей» в полном составе и активистка союза, одна из лучших физкультурниц училища Клавдия Лямкина (Мрасса Шолбан) - были арестованы и привлечены к уголовной ответственности. На предварительном следствии и в судебном заседании они признали себя виновными и были осуждены к различным срокам наказания. Остальные члены организации опрашивались как свидетели.
Протокол бюро райкома комсомола от 21 марта 1940 года. Через месяц, 22 апреля, бюро рассматривало дело «соучастников контрреволюционной деятельности» в педучилище. Сухой краткий протокольный язык:
«Суть дела: Пархоменко занялся вербовкой из числа неустойчивой молодежи людей с чуждым прошлым. Писал контрреволюционные статьи в журнале...
Постановили: Исключить Пархоменко из комсомольской организации и просить директора педучилища исключить его из педучилища».
...Родные Кулакова были взяты органами НКВД, отец и дед были осуждены. Сам Кулаков был участник контрреволюционной группы и писал статьи в журнал, издаваемый этой группой. В то же время Кулаков считался самым лучшим оратором среди этой группы.
Постановили: «...исключить... просить директора...»
Набережнова... Караваева... суть дела та же. те же решения. Но на последних строках протокола спотыкаешься, и становится как-то не по себе.
«Суть дела. Акименко — лучший общественник, дисциплинированный и хороший учащийся. Был вовлечен контрреволюционной группой, где работы он не проводил, хотя сам был членом контрреволюционного комитета.
Поняв цель этой группы, он заявил об этом секретарю комитета при педучилище.
Постановили: Предупредить и быть еще бдительнее к врагам народа».
Какова суть этого поступка? Предательство? Несомненно. А причина? Трусость? Вероятно. А может быть, искренняя убежденность, вера в историческую неизбежность и правомерность тех порядков, общественного устройства, против которых восстали сверстники — контрреволюционеры, предатели с «социально чуждым прошлым»? Хотя были и такие, кто в организацию вступить отказался, однако и не донесли. Сумеем ли мы когда-нибудь в полной мере осознать, понять и прочувствовать плотную атмосферу тех трудных лет, в которой в немыслимых для нашего поколения пропорциях смешались искренняя вера народа в близкую победу социализма, энтузиазм строителей нового справедливого общества — и вопиющие беззакония и преступления против народа ради этой же победы социализма? И возможно ли без такого понимания объективно, не огульно оценивать поступки, позицию каждого конкретного человека, жившего в те годы? Не уверен. Вера январевичей в непогрешимость Сталина и Молотова, обращение к ним за помощью в «борьбе за правду» против злоупотреблений, как они считали, местных властей для нас тоже по крайней мере наивны...
По упомянутым здесь документам, составленным к тому же крайне тенденциозно, невозможно более подробно восстановить деятельность «Союза январевичей», характеры и помыслы входивших в него ребят. Однако и эти факты достаточно убедительно доказывают, что ни массовые репрессии тридцатых годов, ни жестокое преследование и искоренение любого инакомыслия не смогли превратить наш народ в общество бессловесных рабов, что и в те годы находились люди, в том числе и среди молодежи, сознательно шедшие на риск, поднимавшие свои голоса в защиту истинных ценностей социализма. защиту права человека на достойную его звания жизнь.
В ноябре 1954 года Верховный Суд СССР пересмотрел уголовное дело руководителей «Союза январевичей». Приговор в отношении Камнева Николая Антоновича, Лысенко Василия Елисеевича. Воронова Виктора Гавриловича. Иващенко Григория Даниловича, Завозова Александра Савельевича, Лямкиной Клавдии Григорьевны отменен, и дело производством прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.
Справедливость восторжествовала, говорим мы в таких случаях,
А. ХОРОШИЛОВ, научный сотрудник краевого партийного архива,
г. Барнаул
г. Барнаул
«Алтайская правда», 1989, №13
